Пенсионные фонды, принадлежащие государственным банкам, занимают все больше места на рынке обязательного пенсионного обеспечения. В конце 2017 года их доля приблизилась к 50%, а в 2018-м с легкостью перешагнет эту психологически важную отметку. Крупнейшие розничные сети, находящиеся в распоряжении госбанков, позволяют привлекать клиентов значительно дешевле, чем это обходится частным НПФ. И политика ЦБ по зачистке финансового рынка лишь усугубляет ситуацию.

Банки идут напролом

Расширение присутствия государства на рынке НПФ прежде всего связано с НПФ Сбербанка. Влияние другого фонда, принадлежащего госбанку,— «ВТБ Пенсионный фонд» — стало проявляться только в 2017 году. На начало 2012 года НПФ Сбербанка занимал лишь 6% рынка обязательного пенсионного страхования, а к концу 2017 года его доля достигла уже 19%. За пять лет фонд увеличил свою клиентскую базу на порядок — с 671 тыс. до 6,8 млн человек. Причем ежегодное привлечение клиентов превышает привлечение всех других фондов вместе взятых. На «ВТБ Пенсионный фонд» приходится пока лишь 6% рынка обязательного пенсионного обеспечения (ОПС).

Органическое нашествие НПФ крупнейшей российской кредитной организации стало возможно благодаря использованию фондом широкой сети Сбербанка. При этом фонд за привлечение одного клиента отчисляет материнскому банку менее 500 руб., тогда как, например, «ВТБ Пенсионный фонд» своим агентам (ВТБ, Почта-банк) — 1,9 тыс. руб. (см. “Ъ” от 6 апреля). У частных игроков, не обладающих собственной банковской сетью, привлечение стоит еще дороже — 3–4 тыс. руб. «Это улучшает экономику фонда. В среднем вложение в привлечение окупается за пять-шесть лет, у НПФ Сбербанка же срок втрое меньше. Фактически это дотация Сбербанком своего фонда»,— говорит гендиректор компании «Пенсионный партнер» Сергей Околеснов.

В Счетной палате (СП) использование сети Сбербанка для агентских функций родственного НПФ не считают рыночным: «Сегодня это доминирующее положение на рынке пенсионных накоплений, которое через какое-то время имеет риск превратиться в монопольное положение на этом рынке». Вместе с тем ЦБ уведомил СП, что проводится работа в целях исключения рисков монополизации и создания неконкурентного преимущества. «Нельзя сказать, что на сегодняшний день какой-то один из игроков занимает ключевую позицию на рынке НПФ»,— считают в ЦБ. «Рынок услуг НПФ по ОПС сейчас не является высококонцентрированным, то есть не находится в состоянии, для которого характерно наличие доминирующего игрока»,— соглашается заместитель начальника управления контроля финансовых рынков ФАС Лилия Беляева. По ее словам, вопрос привлечения клиентов на рынке ОПС между ФАС, ЦБ и СП пока не обсуждался.

«Коалиция» наносит зеркальный удар

На фоне активизации деятельности «госфондов» частные НПФ стали вести скоординированную политику. Два года назад ряд фондов финансовых групп «Бин» (ныне — «Сафмар»), О1 (входят в ФГ «Будущее»), холдинга «Открытие», группы «Алор» и «Росгосстраха» создали неформальное объединение с тем, чтобы исключить взаимное переманивание клиентов, направив основные усилия на привлечение «молчунов» и клиентов НПФ госбанков. Позже к группе присоединился НПФ «Согласие». Де-юре такой организации не существовало, и сами фонды отрицали факт договоренности (см. “Ъ” от 21 февраля). Но на пенсионном рынке она носила несколько названий — «картель», «коалиция», «зеркало». «Коалиция создавалась не столько против НПФ Сбербанка, сколько для того, чтобы не сжигать деньги друг друга, переманивая у своих товарищей клиентов»,— уточняет акционер одного из НПФ.

Другой мерой, направленной на сохранение базы, стало использование частными НПФ повторных заявлений клиентов о переводе пенсионных накоплений. Без соответствующего договора с НПФ такие заявления не только отбраковывались сами, но и блокировали ранее поданные заявления с договором. В результате застрахованное лицо оставалось в фонде (см. “Ъ” от 23 ноября 2017 года). При этом чаще всего фонды препятствовали уходу клиента с высоким счетом. О рисках таких действий с использованием удостоверяющих центров (УЦ) писала в своем отчете Счетная палата (см. “Ъ” от 28 июня 2017 года) и указывала на аномальное количество заявлений, поданных 25–31 декабря.

Президент НАПФ Константин Угрюмов: «Других средств, кроме государственных, на рынке нет»

Показатели переходной кампании 2016 года свидетельствуют о широком использовании различных методов по защите базы частными НПФ. У подавляющего большинства фондов из «зеркала» объем сокращения клиентской базы по сравнению с прошлой переходной кампанией сократился в 2–5 раз, а объем выводимых клиентами средств упал в 3–9 раз. Только у двух фондов, входящих в топ-10 по ОПС, объем ушедших средств по итогам переходной кампании 2016 года вырос: у НПФ Сбербанка — на 11%, у «ВТБ Пенсионный фонд» — на 16%. Причем у фондов, не входивших в «коалицию», отказы в переводе находились на очень высоких уровнях. В частности, у НПФ Сбербанка их было более 40%.

Однако итоги кампании 2017 года (которые пока еще не подведены) вряд ли будут столь впечатляющими. В июне после проверки СП, которая обнаружила различные возможности как неправомерного перевода пенсионных накоплений, так и удержания клиентской базы, был приостановлен прием заявлений через УЦ. Остальные игроки быстро приостановили привлечение по этому каналу, а в условиях отсутствия серьезного оттока клиентских баз со стороны основного конкурента, а также финансовых проблем, возникших летом у ряда НПФ, сократили привлечение. К началу 2018 года «коалиция» и вовсе развалилась, теперь НПФ работают каждый на себя (см. “Ъ” от 28 марта).

Регулятор выходит на рынок

Гендиректор НПФ «Сафмар» Денис Сивачев: «»Госфонды» скорее догоняющие»

Одновременно во второй половине 2017 года на пенсионном рынке начал формироваться новый НПФ с бенефициаром в виде Банка России. В августе прошлого года регулятор начал оздоровление банка «ФК Открытие», и в периметр санации, проводимой ЦБ, попали три частных фонда, входящих в топ-10 по пенсионным накоплениям: «ЛУКОЙЛ-Гарант», НПФ электроэнергетики, НПФ РГС. К этому времени они занимали почти четверть всего рынка пенсионных накоплений НПФ. Председатель совета Ассоциации негосударственных пенсионных фондов (АНПФ) Леонид Гильченко говорил в декабре 2017 года о том, что на рынке появился «самый мощный и самый непредсказуемый игрок — сам регулятор». «Есть опасение, что активы этого игрока будут прирастать исходя из тех возможностей, которые сконцентрированы в его руках»,— утверждал он, видя в этом «главный вызов для отрасли». В ЦБ тогда заявили, что со временем НПФ будут проданы на рынке, правда, не уточнили сроки.

Идет консолидация и среди других участников рынка. В конце 2017 года принято решение об объединении трех фондов на базе НПФ «ЛУКОЙЛ-Гарант» (см. “Ъ” от 15 декабря 2017 года). И этот игрок уже строит весьма амбициозные планы по привлечению новых клиентов. В 2018 году он намеревается собрать до 1 млн заявлений (см. “Ъ” от 21 февраля) с помощью сети банка «ФК Открытие» и Бинбанка, а также СК «Росгосстрах».

НПФ Сбербанка и «ВТБ Пенсионный фонд» активно тестируют канал подачи заявлений через Единый портал госуслуг (ЕПГУ), который вполне сможет стать альтернативой УЦ и вернуть фондам госбанков высокие темпы наращивания клиентской базы. Так, например, НПФ Сбербанка также имеет впечатляющие планы на этот год — 5 млн заявлений (см. “Ъ” от 6 марта). «Мы планируем продолжить органический рост за счет сотрудничества с Почта-банком, развития сервиса подачи заявлений через ЕПГУ, а также за счет внедрения новых клиентских сервисов»,— говорит гендиректор «ВТБ Пенсионный фонд» Лариса Горчаковская. То есть «госфонды» намерены привлечь столько же заявлений, сколько за прошлый год привлекли все фонды. Между тем участники рынка не исключают возможности и новых случаев санации НПФ и тем самым расширения присутствия «госфондов» на рынке.

Приватизация в пользу государства

«Весь рынок консолидируется вокруг крупных госструктур, и НПФ не остаются в стороне»,— констатирует директор группы рейтингов финансовых институтов АКРА Юрий Ногин. Надежность институтов, близких к государству, оценивается и рынком, и клиентами выше, особенно после санации в 2017 году крупных игроков банковского сектора. «Сейчас, после ряда скандалов в финансовой сфере, людям проще принять решение о переводе своих пенсионных накоплений в какой-то окологосударственный фонд»,— отмечает Сергей Околеснов. В частных НПФ еще надеются выиграть битву за клиента после внедрения системы индивидуального пенсионного капитала. Однако сложно представить, что масса компаний будет рекомендовать своим работникам перейти в НПФ, в названии которого отсутствует имя банка, в котором они держат счета.

Эксперты считают, что для конечного потребителя огосударствление индустрии НПФ имеет положительные стороны. «Многие частные НПФ в прошлом перенаправляли пенсионные накопления в активы, близкие к их акционерам не лучшего кредитного качества. Это привело к банкротству ряда фондов или их санации»,— напоминает господин Ногин. По его словам, увеличится и надежность НПФ, поскольку эти фонды и банки всегда могут рассчитывать на поддержку со стороны государства.

Впрочем, возникают и риски, связанные с увеличением доли государства на рынке. «При исчезновении конкуренции государственным фондам просто не нужно будет, например, вкладываться в сервис по обслуживанию клиентов»,— говорит Сергей Околеснов. Концентрация отрасли вокруг госбанков может привести и к снижению доходности. «Отсутствие у фондов аппетита к риску, единообразие инструментов для вложения, сокращение конкурентной борьбы за клиента»,— перечисляет причины Юрий Ногин. «Присутствие на стабильном, надежном, цивилизованном рынке нескольких частных игроков вместо двух-трех государственных участников и ПФР — это позитивное и необходимое для конкурентного развития условие»,— полагает гендиректор ФГ «Будущее» Марина Руднева. Безусловно, остается спасительный выход — приватизация. Однако по опыту последних (правда, подсанкционных) лет он видится в большей степени запасным. Найти инвесторов на столь внушительные НПФ представляется нереальным, разве что они будут из числа тех госбанков, которые уже имеют собственные фонды.